Знакомая всем фраза: “Бытие определяет сознание”
В наши дни она обрела новый смысл.
Канул в лету бытовой дискомфорт, который формировал маргинальные слои общества со всеми вытекающими последствиями. Сегодняшние монстры растут и в тепличных условиях, окруженные прислугой, водителями и дворецкими.
О чем я? О новых людях с клиповым мышлением, неприятием скучной, серой действительности, жаждой постоянных удовольствий и непреходящих радостей. Жизнь должна напоминать блокбастер, иначе – ты неудачник.
Едят, словно каждый день праздник. Тратят так, словно каждый месяц – премия. Живут, словно держат в руках пульт от телевизора:
“Ох, какая неудачная весна, холодная. Скорей бы лето!”
“Только лето наступило, а уж ясно, что “это был крайне тяжелый год””
“Надоело женские капризы исполнять, скорей бы гормоны отыграли свое”
“Работа бесит, скорей бы отпуск (или на пенсию)”.
Одна знакомая поразила воображением. Сначала ей было в диковинку сидеть дома на самоизоляции, потом надоело и она торопила жизнь – ну что там дальше?
А дальше – грозный 2022 год. На что я слышу: “Ой, пора с этим конфликтом странам завязывать”. Утомила ее новостная повестка, хочется чего-то другого. Но пульта под рукой нет, чтобы переключить. Не придумали его.
Впрочем, почему нет?
Многие наши граждане собрали чемоданы и улетели в другие края. Чтобы смотреть другое шоу, слушать другую музыку, видеть другие лица, самим быть участниками другого действа. Устанут – переедут в другие декорации.
И так – постоянно, лишь бы сохранять состояние праздника.
Художник Карл Ренц:
“В жизни обязательно должны быть паузы. Такие паузы, когда с вами ничего не происходит, когда вы просто смотрите на Мир, а Мир смотрит на вас”.
Люди непоседливы, но даже перемена мест не приносит радости.
А есть и те, кто от радостей, напротив, отстраняется. Не сейчас, не время. Как я могу радоваться, когда кто-то плачет за стеной?
И те, и другие совершенно не умеют ценить настоящее, одни – жаждут перемотать жизнь вперед, другие – откладывают ее на потом.
Сотрудница на работе рассказала, что на выходных делала генеральную уборку. Выбросила на мусорку шубу, два флакона духов и новое шерстяное одеяло.
“Ну ты даешь, мне бы отдала. Я умею ценить вещи, для меня не важно – модные они или нет!” – сказала ей коллега.
“Да я бы отдала, но понимаешь, шубу и одеяло моль поела, они трухлявые стали, а духи потемнели, выдохлись, осадок появился. Я их берегла для особого случая, а надо было не ждать, надо было пользоваться…”
У Сергея Юрского есть стихотворение о синдроме отложенной жизни:
“Все начнется потом” 1977 год
Всё начнётся потом,
когда кончится это
бесконечное душное, жаркое лето.
Мы надеемся, ждём, мы мечтаем о том,
чтоб скорее пришло
то, что будет потом.
Нет, пока настоящее не начиналось.
Может, в детстве…
ну в юности… самую малость…
Может, были минуты… часы… ну, недели…
Настоящее будет потом!
А на деле
На сегодня, назавтра и на год вперёд
столько необходимо-ненужных забот,
столько мелкой работы, которая тоже
никому не нужна. Нам она не дороже,
чем сиденье за чуждым и скучным столом,
чем свеченье чужих городов под крылом.
Не по мерке пространство и время кроя,
самолёт нас уносит в чужие края.
А когда мы вернёмся домой, неужели
не заметим, что близкие все почужели?
Я и сам почужел.
Мне ведь даже неважно,
что шагаю в костюме неважно отглаженном,
что ботинки не чищены, смято лицо,
и все встречные будто покрыты пыльцой.
Это не земляки, а прохожие люди,
это всё к настоящему только прелюдия.
Настоящее будет потом. Вот пройдёт
этот суетный мелочный маятный год,
и мы выйдем на волю из мучившей клети.
Вот окончится только тысячелетье…
Ну, потерпим, потрудимся,
близко уже…
В нашей несуществующей сонной душе
всё застывшее всхлипнет и с криком проснётся.
Вот окончится жизнь… и тогда уж начнётся.
