В тихой комнате, залитой тусклым светом одинокой лампы, молодая женщина склонилась над роскошным платьем. Игла с шелковой нитью мерно пронзала ткань, выводя причудливые стежки, похожие на следы невидимых существ. Лидия старалась сосредоточиться на этом монотонном действии, чтобы укрыться от назойливых звуков, доносящихся из гостиной. Оттуда лились смех, негромкие речи и щемящие душу аккорды рояля. Хозяйка дома, Маргарита Викторовна, вновь принимала своего гостя, визиты которого участились в последнее время. Мысль о возможных последствиях, будто холодный ветер, пробиралась в душу Лидии. Что, если супруг Маргариты Викторовны, человек влиятельный и строгих правил, узнает об этих вечерах?
Георгий Петрович, чья должность обязывала его к длительным и опасным командировкам, находился далеко от дома. В такое неспокойное время, когда каждый день приносил тревожные вести, следовало думать о его благополучии, молиться о его возвращении целым и невредимым. А его супруга, казалось, была поглощена лишь собственными удовольствиями и развлечениями. Лидия тут же мысленно одернула себя — не ее дело осуждать ту, что дала ей кров и работу. Она была лишь тенью в этом доме, и ее удел — молчаливое служение.
Супруг Маргариты Викторовны был человеком состоятельным, из тех, чье рукопожатие ценилось на самом высоком уровне. Несмотря на высокое положение, в нем сохранилась редкая для его круга порядочность. Однако и он умел извлекать выгоду из предоставленных возможностей, отчего их дом ломился от богатства, а его жена могла позволить себе существовать в роскошной праздности, лелея свою утонченную красоту и предаваясь изысканным хобби. К любому проявлению физического труда она испытывала почти физическое отвращение, что и стало причиной появления в доме помощницы.
***
Судьба Лидии сложилась непросто: детдомовское детство, полное лишений и тихого отчаяния. Однажды, спеша по скользкой осенней аллее, она оступилась, и тонкий каблук ее единственных приличных туфель с отчаянным хрустом отломился. От досады и бессилия у девушки потемнело в глазах. Каждая копейка в ее скудном бюджете была на счету, каждая покупка — тщательно взвешенным решением. Мысль о новых туфлях казалась несбыточной мечтой, а ведь нужно было еще откладывать на зимнее пальто. Горькое чувство несправедливости мира сдавило горло, и, добравшись до ближайшей скамьи, она бессильно опустилась на нее и разревелась, как малый ребенок.
— Девушка, что-то случилось? — раздался над ней спокойный, бархатный голос.
Перед ней стоял высокий мужчина в строгой форменной одежде, его взгляд выражал не праздное любопытство, а искреннюю озабоченность.
— Ничего особенного, все в порядке, — пробормотала она, стараясь отвести лицо.
— Когда «все в порядке», в людном месте обычно не рыдают, — мягко, но настойчиво возразил он.
Подавленная его участием, девушка молча показала ему сломанную туфлю с безжизненно свисающим каблуком.
— И это все? Велика беда! Не стоит таких прекрасных глаз омрачать из-за пустяков. Ведь туфли всегда можно починить.
— Здесь уже нечего чинить, — горько усмехнулась она. — Все перештопано и переклеено, каблук отваливался уже раз, а теперь и вовсе унес с собой часть подошвы.
— Тогда купите новые, — просто сказал мужчина.
Его слова вызвали новую волну слез, и он, внимательно оглядев ее скромное, поношенное пальтишко и худенькое, исхудавшее лицо, все понял.
— Где вы трудитесь, если не секрет?
— Уборщицей в школе. Сразу после детдома устроилась.
— Вот как… — протянул он, присаживаясь рядом на скамью и вежливо протягивая руку для рукопожатия. — Меня, к слову, зовут Георгий Петрович.
— Лидия Семенова.
— Милая Лидия, позвольте мне быть с вами откровенным. Скажите, сколько вы получаете на своей работе?
Девушка назвала сумму, от которой ее собеседник чуть слышно присвистнул. Его собственная супруга тратила в десять раз больше на милые безделушки и украшения.
— Что же, я предлагаю вам двойное жалование, если вы согласитесь перейти в мой дом в качестве помощницы по хозяйству. Моя жена… она человек утонченный, и бытовые заботы не для нее. Я обеспечу вас не только зарплатой, но и отдельной комнатой, вы будете жить в нашей квартире. И не беспокойтесь о месте в школе, я все улажу, вы официально останетесь в их штате.
— Я? К вам? — недоверчиво посмотрела на него Лидия. Условия звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой, и в душе зашевелился червячок сомнения.
— Лидия, я как раз подумывал о том, чтобы найти надежную домработницу. Почему бы ею не стать вам? Я вижу, вы нуждаетесь в хорошем месте. И да, за усердие буду выплачивать премии. И вам пора начать нормально питаться, — добавил он, с отеческой заботой окинув взглядом ее хрупкую фигуру.
— Я даже не знаю, что и сказать…
— Пойдемте со мной, я представлю вас моей супруге, Маргарите Викторовне. Не робейте, она душевный человек, вы непременно найдете общий язык.
Лидия была удивлена, когда в просторной квартире ее встретила молодая, ослепительно красивая женщина. Она не такой представляла себе хозяйку. Как выяснилось позже, Георгий Петрович был старше своей избранницы почти на два десятка лет. Маргарита Викторовна была воплощением ухоженности и изящества, ее длинные тонкие пальцы выдавали в ней музыкантшу. Ее голос, низкий и мелодичный, обладал гипнотической притягательностью, несмотря на легкую хрипотцу, выдававшую пристрастие к табаку.
Между женщинами постепенно установились теплые, почти родственные отношения. Лидии, которой едва исполнилось восемнадцать, было приятно слушать советы хозяйки о том, как уложить волосы, какой фасон платья выбрать, как сочетать цвета. Несколько раз Маргарита Викторовна, с легкой снисходительной улыбкой, вручала ей почти новые наряды, заявляя, что они все равно собирались отправиться в утиль.
Год пролетел как один миг. Лидия старательно выполняла свои обязанности, за что неизменно получала щедрые премии и слова благодарности. Георгий Петрович даже пообещал со временем познакомить ее с достойным молодым человеком, чтобы она могла обрести свое семейное счастье, и Маргарита его в этом горячо поддерживала. Но затем грянул сорок первый год…
То, что Георгий Петрович стал надолго пропадать из дома, бывая в самых горячих точках, ничуть не тревожило Маргариту Викторовну. Она продолжала вести привычный образ жизни, полный светских раутов и домашних концертов. Их город находился в глубоком тылу, и она была уверена, что ужасы войны обойдут их стороной.
— Маргарита Викторовна, а как там Георгий Петрович? — осмелилась как-то спросить Лидия.
— А что Георгий Петрович? Вернется, не сомневайся. С ним ничего не случится. Не переживай о своем жалованьи, без денег ты не останешься, — легкомысленно рассмеялась она.
— Да я не об этом… — покраснела Лидия. — Просто чтобы он был цел и невредим. Как мы без него?
— Да я шучу, шучу, — скривилась в улыбке Маргарита Викторовна.
В тот момент Лидия вновь с горечью осознала, что хозяйка не питает к супругу глубоких чувств, что живет с ним ради положения и комфорта. Но это были не ее проблемы, и совать нос в чужие отношения она не смела.
Спустя год, в сорок втором, Георгия Петровича перевели в Москву, в длительную командировку. Его назначили руководителем одного из ключевых столичных отделов. Маргарита ехать с ним отказалась, сославшись на спокойную обстановку в их городе. Пообещав вернуться непременно, мужчина уехал. Дни потекли однообразной чередой: Лидия занималась хозяйством, а Маргарита Викторовна пропадала на встречах с музыкантами и подругами, возвращаясь домой далеко за полночь. И вот в один тихий летний вечер она вернулась не одна. С ней был молодой человек, ее ровесник, с гитарой за спиной. Лидия с недоумением посмотрела на хозяйку.
— Лидочка, я тебе сейчас одну вещь скажу, но ты должна пообещать, что это останется между нами, — шепотом произнесла Маргарита, увлекая ее в сторону.
— Слушаю вас.
— Наверное, ты давно поняла, что я не питаю нежных чувств к Георгию Петровичу. Я его уважаю и хочу оставаться его женой. Но я молодая женщина, мне хочется счастья. Понимаешь, о чем я? Нет, тебе не понять… В общем, Лида, все, что ты здесь увидишь или услышишь, не должно стать известно моему мужу. Сохранишь мне верность, и нужды знать не будешь. А если проболтаешься… Я сделаю так, что он поверит мне, а не тебе, и ты горько пожалеешь об этом, — вся эта угроза была произнесена с обворожительной, сладкой улыбкой.
— Все, что происходит в этом доме, не мое дело. Мое дело — убирать, готовить и стирать, — пожала плечами Лидия, стараясь скрыть внутреннюю дрожь.
— Не обижайся, ты хорошая девочка. Вот ей и оставайся.
Целый месяц Маргарита тайком приводила в дом этого молодого человека, а любопытным соседям объясняла, что это ее коллега-музыкант, который оказывает знаки внимания самой Лидии. Девушка не спорила, но в душе ее съедал стыд за эту ложь и обида за Георгия Петровича, человека, протянувшего ей руку помощи в трудную минуту. Но и ссориться с Маргаритой она не хотела — та в целом была к ней добра, просто… глубоко несчастна в браке, который сама же и выбрала.
А когда спустя месяц тайных встреч Маргарита Викторовна вернулась домой одна, с заплаканными глазами, и, рыдая, принялась проклинать своего ухажера Виктора, Лидия поняла — бурный роман подошел к концу. Из ее сбивчивых рассказов следовало, что Виктор предпочел ей юную ослушницу и сбежал с ней в соседний город.
Три дня Маргарита Викторовна не выходила из своей комнаты, предаваясь отчаянию, а на четвертый появилась в гостиной с наведенным макияжем и привычной улыбкой.
— Ну вот и все, Лидочка, будто ничего и не было. Давай жить дальше как ни в чем не бывало и ждать Георгия Петровича.
В тот день она еще не знала, что ее амурные похождения не прошли бесследно, что мимолетная страсть принесла свои горькие плоды. Через месяц после своего «несчастного романа» Маргарита Викторовна с ужасом осознала, что ждет ребенка. Это известие повергло ее в шок. Лишь теперь она поняла весь масштаб своей глупости и легкомыслия.
Неделю она провела в метаниях, пытаясь избавиться от беременности с помощью сомнительных отваров и знахарских снадобий, но все было тщетно. В конце концов, она приняла единственное, как ей казалось, верное решение.
— Лидочка… От этого ребенка невозможно избавиться, я перепробовала все, бесполезно. Георгий Петрович вернется не скоро, я успею родить к его возвращению. Но, понимаешь, каким бы нежеланным он ни был, я не могу отдать его в детский дом. Мы недавно давали концерт в одном из таких заведений… — Маргарита содрогнулась. — Нет, я не вынесу этой мысли… Но и оставить его у себя не смогу. Муж выгонит меня в ту же секунду. И на что я буду жить?…
— К чему вы ведете, Маргарита Викторовна?
— А давай скажем Георгию Петровичу, что это ты родила? Мы уедем в дом моей покойной матери, там нас никто не знает. Я рожу, а ребенка запишем на тебя.
— Это немыслимо… — прошептала Лидия, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Ты не будешь ни в чем нуждаться. Вот, держи, — она сняла с ушей изящные жемчужные серьги. — Это тебе аванс. После родов я оформлю на тебя дом моей матери, ты будешь там жить на полном обеспечении!
Лидия хотела отказаться, но Маргарита с силой вложила ей в ладонь холодные камни и вышла из комнаты. Всю ночь девушка провела в мучительных раздумьях и к утру, измученная жалостью и чувством долга, пришла к выводу, что другого выхода нет. Ей было бесконечно жаль и Маргариту, и будущего ребенка, и себя. Но утром, встретив хозяйку, она тихо произнесла:
— Я согласна. Но только если вы дадите мне слово… Вы больше никогда не будете обманывать Георгия Петровича. Он хороший человек, он не заслужил такого.
— Да как ты смеешь… — начала было Маргарита, но, поймав взгляд Лидии, сменила гнев на милость. — Хорошо, даю слово.
***
Дождливым ноябрьским вечером у Маргариты начались схватки. За хорошее вознаграждение была найдена акушерка, согласившаяся принять роды на дому. В те смутные годы такие тайные роддома никого не удивляли. На свет появился крепкий мальчик с темным пушком на голове, и с первого взгляда было ясно, что он — вылитый портрет своего отца, а не своей светловолосой матери. Мальчика решили назвать Олегом.
— Забери его, Лида. Я не хочу брать его на руки. Боюсь, что не смогу потом отпустить, — слабым голосом прошептала Маргарита, отворачиваясь к стене.
Едва оправившись от родов, Маргарита Викторовна покинула родительский дом, оставив в нем Лидию, новорожденного Олега и запасы провизии на первое время.
***
Георгий Петрович задержался в командировке еще на несколько месяцев и вернулся домой лишь к весне. Он похудел, осунулся, его виски тронула седина. Из писем, которые исправно писала ему жена, он знал, что Лидия увлеклась каким-то музыкантом, тот вскружил ей голову и скрылся, оставив ее одну с ребенком. Поскольку девушка не могла больше справляться с работой, добрая Маргарита отправила ее в свой дом, обеспечив всем необходимым, из чувства благодарности за верную службу. Георгий Петрович испытывал гордость за свою супругу, восхищался ее мудростью и великодушием. Теперь за домом присматривала Надежда Степановна, пожилая и строгая женщина. Одного не мог простить себе Георгий Петрович — он уже нашел для Лидии прекрасного жениха, своего подчиненного, порядочного и честного парня. Но теперь разве нужна тому такая невеста, успевшая до брака нагулять ребенка? Нет, конечно…
***
Шли годы. Война осталась позади, страна медленно залечивала раны. Маргарита Викторовна родила девочку, которую назвали Ксенией. Она была младше Олега на три года. Маргарита по-прежнему помогала Лидии, но та, устроив мальчика в ясли, вышла на работу и поступила в педагогический институт. На последнем курсе она встретила Антона, бывшего фронтовика с честными глазами и твердой рукой. Лидия, чистая душой и телом, солгала ему, что Олег — сын ее покойной подруги, которую она поклялась вырастить как родного. Никто не должен был знать правду… Молодой человек был восхищен ее добротой и порядочностью, тем, что она взяла на себя такую ношу. Даже по всем документам она значилась его матерью. После свадьбы они втроем переехали в квартиру Антона.
Георгий Петрович уверенно поднимался по карьерной лестнице, Антон, муж Лидии, тоже регулярно получал повышения. Теперь Лидия Николаевна, как ее стали величать, могла одеваться не хуже Маргариты Викторовны, у нее появились собственные украшения и сбережения. Но, как и полагалось в те годы, она не выставляла свое благополучие напоказ, оставаясь на уроках скромной и строгой учительницей. Через три года после свадьбы у Лидии и Антона родился второй сын, Валентин.
Казалось, история должна была бы на этом закончиться, если бы не одно роковое стечение обстоятельств: обе семьи жили в одном городе, и их дети пошли в одну школу, где их пути неожиданно пересеклись.
Маргарита Викторовна и Лидия Николаевна теперь часто встречались в школьных коридорах на родительских собраниях. Сразу после замужества Лидия отказалась от помощи Маргариты, сказав, что они больше не нуждаются и не стоит вызывать лишних вопросов у супруга. Что же касается встреч с сыном… Маргарита никогда их не искала. Она будто вычеркнула эту страницу из своей жизни, сумев убедить даже саму себя, что у нее есть лишь одна дочь — Ксения. Встречая Лидию в школе, она испытывала легкий укол тревоги, но быстро его гасила. Маргарита была уверена, что бывшая служанка ни за что не рискнет разрушить свое благополучие. И все бы ничего, но Олег и Ксения неожиданно подружились. Они не знали, что связаны кровными узами, шутили, что у них родственные души. Этой крепкой дружбе можно было позавидовать, и многие удивлялись: что общего может быть у подростков с такой разницей в возрасте?
Но время шло, дружба крепла и расцветала. Лидия чувствовала легкое беспокойство, но когда у Олега появилась первая серьезная девушка, Наталья, она успокоилась. Пусть все идет своим чередом.
Однако однажды все вышло из-под контроля, и настал момент, когда тайное грозило стать явным. Но готов ли был кто-то к этой правде?
Лидия возвращалась с работы поздним вечером, неся в руках тяжелую сумку с тетрадями и думая о том, что приготовить на ужин. Ее муж уехал в командировку, но дома ее ждали два вечно голодных мужчины — Олег и Валентин.
— Дорогие, я дома! — крикнула она, входя в прихожую. Из комнаты Олега доносились звуки музыки, ее встретил только младший сын.
— Валя, а что там происходит?
— А, это Ксения и Олег занимаются. Только почему-то под музыку.
Лидия пожала плечами. Ксения частенько заходила к ним, Олег, с его блестящими математическими способностями, поступил в престижный институт, и девушка, мечтавшая стать инженером, постоянно прибегала к нему за помощью перед экзаменами. Подойдя к двери, чтобы позвать их к столу, она замерла на пороге, увидев, как молодые люди, забыв обо всем на свете, страстно целуются. Сердце ее упало и замерло, а затем забилось с бешеной силой.
— Мама? Ты уже вернулась? — резко отпрянул от Ксении Олег.
— Здравствуйте, Лидия Николаевна, — прошептала смущенная девушка, ее лицо пылало румянцем.
— Что это значит? Что вы здесь делаете? — прозвучал вопрос, и ее собственный голос показался ей чужим и дребезжащим.
— Занимаемся. Мам, да ты чего? — попытался отшутиться Олег.
— Ксения, я попрошу тебя уйти. Немедленно, — указав на дверь, произнесла Лидия с ледяным спокойствием.
Девушка растерянно взглянула на Олега и выскользнула из комнаты. Едва захлопнулась входная дверь, как Олег набросился на мать.
— Мама, что ты делаешь? Почему ты так грубо с ней разговариваешь? Из-за того, что мы поцеловались? Мы же ничего плохого не сделали, я клянусь!
— Сын, а где твоя девушка Наталья? Ты ведешь себя непорядочно по отношению к ней! — пытаясь проглотить подступивший к горлу комок, выдавила Лидия.
— Мам, мне не нужна никакая Наташа, — пожал плечами Олег. — Я понял, что это не любовь. А то, что между мной и Ксенией — это нечто настоящее. Так что, мама, когда ей исполнится восемнадцать, мы поженимся.
— Нет! — вырвалось у Лидии, и этот крик прозвучал как приговор. — Я не позволю этого!
— Но почему? Ты же всегда ее хорошо к ней относилась! Мы любим друг друга и хотим быть вместе. А знаешь что? Мы даже можем поторопиться со свадьбой.
— Как это?
— А вот так, — вызывающе бросил Олег и ринулся из квартиры, чтобы догнать Ксению.
Лидия прислонилась к прохладной стене и закрыла глаза. Господи, только не это! Лишь бы не случилось самого страшного!
Запершись в своей комнате, она дрожащими руками достала записную книжку и нашла телефон Маргариты.
— Алло, Маргарита Викторовна, это Лидия. Нам нужно встретиться. Срочно! Сегодня же! Через час в сквере на Центральной.
Переодевшись, она уже бралась за ручку двери, но вдруг вернулась, открыла старую шкатулку и вынула оттуда жемчужные серьги, которые ни разу за все эти годы не надела.
— Мам, а ужин? — спросил вышедший из своей комнаты Валентин.
— Сделаешь себе бутерброд, мне некогда. И передай Олегу, чтобы, когда вернется, ждал меня. Нам нужно серьезно поговорить.
Маргарита пришла минута в минуту, ее взгляд выражал раздражение и недоумение.
— Лида, что за театральность? Что случилось?
— Случилось то, о чем я боялась подумать. Пришла поговорить о твоем сыне, — впервые за много лет обращаясь к ней на «ты», начала Лидия.
— О моем сыне? Ты с ума сошла? У меня есть дочь.
— Да? А на самом деле есть и сын!
— Тише, что ты кричишь на весь парк? Неужели ты решила заняться шантажом спустя почти двадцать лет?
— Маргарита, мысль о шантаже мне отвратительна, но пришло время сказать правду. Так дальше продолжаться не может.
— Почему? Что случилось?
— Наши дети… Они встречаются.
— В каком смысле «наши дети»? Как вместе? Они знакомы? Да, я знала, что они в одной школе, но в разных классах. Они что, подружились? — посыпались вопросы.
— Что же ты за мать? — с горьким изумлением покачала головой Лидия. — Ты даже не знаешь, с кем проводит время твоя дочь! Как ты могла не заметить, что Ксения и Олег много лет неразлучны? Неужели между вами нет никакого доверия?
— А ты знаешь, что она совсем от рук отбилась? Меня не слушает, для нее существует только отец! Я для нее — пустое место! — внезапно выкрикнула Маргарита, и в ее голосе прозвучала давно копившаяся боль.
— Сама виновата! Плохая из тебя мать, кукушка!
— Хорошо, я не буду спорить, что я плохая мать, но как ты допустила это? Ты же видела, что они общаются!
— А что я могла сделать? — оправдывалась Лидия. — Под каким предлогом я могла запретить им дружить? Перевести Олега в другую школу? И что я скажу мужу? Я сама в этой школе работаю! Послушай, у них не дружба, а роман. Они хотят пожениться.
— Ну и что я могу сделать? — равнодушно пожала плечами Маргарита.
— Как «что»? — Лидия была ошеломлена ее реакцией. — Они брат и сестра! Им нельзя быть вместе!
— А кто, кроме нас, об этом знает? Знаешь что, сегодня они любят друг друга, а завтра — расстанутся. А я не собираюсь ломать свою жизнь из-за этой истории. Георгий Петрович и так от меня отдаляется, ему только дай повод — он тут же уйдет. Нет, — твердо заявила она, — я ничего никому говорить не буду.
— Тогда я все расскажу сама! — прозвучало отчаянное обвинение.
— Ты не посмеешь! Я хорошо тебе заплатила за молчание!
— На, подавись своими подарками, забери их обратно, меня от них тошнит, — с холодным презрением Лидия вложила ей в руку жемчужные серьги, как когда-то та сама вложила их ей, объявляя о своей беременности.
Вернувшись домой, Лидия застала Олега в мрачном молчании. Он игнорировал ее, а она несколько раз порывалась заговорить, но слова застревали в горле. Как вымолвить эту страшную правду? Как сказать юноше, что женщина, которую он все эти годы называл матерью, ею не является, а его возлюбленная — его родная сестра? Нет, она не могла этого сделать. И почему Маргарита вела себя так спокойно? Да, она помогала первое время, но последние годы Лидия сама поднимала и воспитывала ее сына. Она считала, что ничем не обязана этой женщине.
Рано утром, когда все разошлись, Лидия попросила Валентина предупредить в учительской, что у нее острая зубная боль и она срочно отправляется к стоматологу. Заявление она напишет позже. Имея безупречную репутацию, она не боялась выговора — это была ее первая ложь на работе за много лет.
Она доехала на трамвае до здания управления и вошла в монументальное строение с колоннами.
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, в каком кабинете находится Георгий Петрович? — вежливо спросила она у секретарши.
— Здравствуйте. Сто пятнадцатый. А вы по какому вопросу?
— По личному, — бросила Лидия и направилась к лестнице.
В коридоре было пусто. Она глубоко вздохнула, дернула за ручку и вошла в кабинет.
Георгий Петрович метался по кабинету, его лицо было искажено гневом и болью. На полу поблескивали осколки разбитого графина. Лидия молча наблюдала за ним, испытывая странное спокойствие. Хватит. Правда должна была восторжествовать. Каждый должен был ответить за свои поступки. Но ему было так бесконечно жаль…
— Лидия, я не понимаю! Как ты, честная и порядочная девушка, могла на это пойти? Почему ты не сказала мне все тогда?
— Я боялась. Маргарита тогда пригрозила мне. И… мне было ее жаль. И вас тоже. Я не хотела, чтобы все так вышло, и думала, что никто и никогда не узнает правду, если бы Олег и Ксения не… не полюбили друг друга.
— Я знал, что Риточка — не образцовая мать, что дочь она родила только после моих угроз, но чтобы настолько! Это не укладывается в голове…
— Георгий Петрович, она отказывается что-либо говорить Ксении. Моя последняя надежда — на вас. Если я все расскажу Олегу, он мне не поверит, подумает, что я выдумываю, чтобы их разлучить.
— Кто принимал роды?
— Акушерка Клавдия из пятого роддома. Но она, наверное, уже на пенсии.
— Хорошо, я все проверю. Дай мне два дня, а потом решим, как быть. Я свяжусь с тобой.
***
Вечером того же дня Лидия во всем призналась мужу.
— Почему ты молчала все эти годы? Сочинила историю про какую-то умершую подругу…
— Я не хотела, чтобы кто-то знал. Прости.
— А теперь что будем делать?
— Я все рассказала Георгию Петровичу.
— И правильно поступила. Всему есть свой срок.
***
Через два дня Олег ворвался в квартиру, его глаза пылали обидой и ненавистью.
— Ты… Вы… Вы все меня обманывали! Мне Георгий Петрович все рассказал. Мне и Ксении! Ладно, папа… я всегда чувствовал, что он мне не родной, и у меня нет к нему претензий. Но ты! Как ты могла молчать все эти годы?
— Олег, пожалуйста, выслушай меня, — взмолилась Лидия.
— Нет, это ты послушай! Я не хочу здесь больше оставаться, в этом гнезде лжи! Я ухожу. Переезжаю в общежитие к другу!
Он стал швырять свои вещи в сумку, а Лидия, не в силах сдержать слез, опустилась на стул. Антон тяжелыми шагами прошел в его комнату.
— Как ты смеешь так говорить с матерью? Она вырастила тебя, не бросила, любила как родного! Скажи, ты хоть раз в жизни почувствовал, что ты не ее сын? Кто из нас относился к тебе иначе, чем к Валентину?
Олег, не глядя на него, прошел мимо, бросив на ходу:
— Если бы мы с Ксенией знали правду, ничего бы этого не было. Никакой любви.
Лидия, не в силах больше сдерживаться, разрыдалась, опускаясь на пол…
Эпилог
Георгий Петрович выгнал Маргариту из дома и оформил развод. Она доживала свой век в доме покойной матери, потихоньку распродавая некогда любимые драгоценности, поскольку работать она не умела и не хотела, а ее некогда чарующий голос, подорванный годами и вредными привычками, окончательно угас. Ксения осталась с отцом; теплых чувств к матери она не испытывала никогда, и это было взаимно. Узнав шокирующую правду, Олег и Ксения, пройдя через боль и отчаяние, постепенно научились общаться как брат и сестра, открывая для себя новую, чистую грань родства.
Олег вернулся домой спустя два месяца, бледный и повзрослевший. Он подошел к Лидии, сидевшей за шитьем, и опустился перед ней на колени.
— Мама, прости меня. Я был слеп и жесток. Отец был прав. Ты — единственная мать, которую я знал и которую буду чтить всю жизнь.
— Олежка, мой мальчик, — ее голос дрогнул, и она обняла его, как в детстве. — Я никогда на тебя не обижалась. Ты был, есть и останешься моим сыном, моей кровью и душой.
— Мам, мы с Наташей… мы подали заявление в ЗАГС. Если ты не против.
— Конечно, я не против, — улыбнулась Лидия, смахивая счастливую слезу. — Я с радостью помогу вам подготовить самую прекрасную свадьбу.
И в ее улыбке, как и в самой этой истории, отразилась простая, но вечная истина: что бы ни случилось, какими бы тернистыми ни были пути, именно любовь — жертвенная, прощающая и безусловная — способна зашить самые рваные раны прошлого и подарить миру новое, светлое начало.
